В этот день - 23 декабря 1777 родился император Александр Первый.
Портрет "Александр I Благословенный» (2009 г.) по времени создания приурочен к 200-летней годовщине изгнания войск Наполеона с Земли Русской. Портрет, обладающий современным художественным звучанием, имеет, и историческую ретроспективу, и элемент свидетельства и «назидания» потомкам. Соединением могучей личностно-волевой энергии Венценосца-победителя и живописного таланта автора портрета создается произведение полифонического звучания. Художник не боится создать «свой « образ царя-воина, зная, сколько существует портретов Императора Александра Павловича, посвященных ему, как правителю России, как победителю Наполеона, написанных, и русскими, и европейскими художниками. Не боится, может быть, потому, что в двухвековом отдалении становится большей ценностью не столько отражение черт лица, сколько осмысление черт характера, отображение образа души Императора. А это художник делать умеет.
Парадный «Портрет Императора Александра I Благословенного» Филиппа Москвитина антуражем, деталями костюма перекликается с портретом «Александр I в церемониальном платье» Франсуа Жерара, созданным в 1810 году в традиции «политики художественного абсолютизма», восходящей к эпохе Лебрена и Ларжильера, когда жанр портрета развивался в основном в рамках придворного направления, когда создавались пышные риторические произведения. Думается, что современный мастер, приступая к портрету Александра I, не обошел вниманием изобилующий символами и метафорами императорской власти блистательный портрет того же Жерара «Наполеон I, французский император» (1804). Но оба портрета были написаны до рокового, кровавого для двух стран противостояния.
Победителем из него вышел Александр I. Его образ Филипп Москвитин пишет, кажется, с искренней благодарностью за эту победу. Художник убеждает, что причина Отечественной войны 1812 года состояла не только в территориальных посягательствах, но в преднамеренном покушении отпрысков крестоносцев на само понятие - Россия - в метафизическом и государственно-культурном его смыслах. Император Александр с помощью всего русского народа совершил не только героический подвиг на поле битвы, но подвиг жертвования своей жизнью во благо России, а также подвиг преображения своей души. Вот как об этом подвиге говорит митрополит Иоанн (Снычев). «Перелом в отношении к мистицизму в самые последние годы царствования Александра был запоздалым результатом того духовного перелома, который был испытан царем во время войны 1812 года. Как рассказывал он сам в 1819 году при посещении Валаама, тогда он понял, что «когда положишься прямо на Бога и призовешь Его на совет и помощь, то дело устроится так хорошо, что прежний наш план окажется ничтожным». Войну он воспринимал как «попущение Божие», «чтобы смирить нас». Государь предстал в иноческой обители смиренным «благочестивым путешественником», начиная с неожиданного прибытия в обитель и принятия благословения всех иеромонахов и заканчивая посещением крохотной кельи схимомонаха Николая... Плодов царского обращения приходилось ждать долго... Достаточно сказать, что только в 1812 году он впервые стал читать Библию, да и то по-французски « (Очерки истории Санкт-Петербургской епархии. Ред. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев). СПб. 1994. С.110).
Художник позволяет себе и нам полюбоваться величественными атрибутами власти Императора великой страны. С гордостью за Россию показывает живописец во всем блеске своего мастерства жесткость трона, тяжеловесность Державы и Скипетра, холодный блеск золотого лаврового венка, легкость меха царской горностаевой мантии. Вдохновенен художник в изображении золотого шелка Знамени Императорской Гвардии, драгоценного сияния ордена Андрея Первозванного, эмалевой белизны Георгиевского креста, мерцания узора канители на безукоризненном императорском мундире.
Но главное, что привлекает внимание в портрете - лицо Императора. Однозначно нельзя определить чувства, выражаемые усталым, удрученным сложными мыслями лицом, которое трудно назвать лицом победителя, сыскавшего мировую славу. Тело Императора как будто тонет во всем этом обилии обязательных символов его власти, кажется, что они ему не по размеру. Так подчеркивая бренность, временность, избыточность человеческого бытия в материальных его категориях, художник в слове Благословенный, в имени, данном Царю-победителю народом, находит ту центростремительную силу, которая как будто собирает портрет в единое смысловое целое, обеспечивает ему мощное духовное звучание в пространстве исторического события, определенного Божией помощью.
В.В. Ефимовская "Очерк о цикле картин «Романовы и святость» художника Филиппа Москвитина".